В том же году у Марии и Ференца родилась дочь Христина. В документах о ее рождении графиня назвалась другим именем и скрыла свой возраст — это объяснялось отсутствием формального развода с графом д’Агу. Далее Мария продолжала заниматься литературой, а Ференц — концертной деятельностью. Он снова завоевал Париж, а вместе с ним и сердце очередной своей возлюбленной, итальянской принцессы Кристин Бельджиозо.
В ответ Мария позволила себе завести поклонника. И Лист, испытав настоящие муки ревности, тут же вернулся к ней, отказавшись на некоторое время от концертов. Они уехали в Италию, где родилась их вторая дочь, Козима.
Увы, дочери, которых Лист, кстати, очень любил, не смогли надолго удержать его возле Марии. Снова начались гастроли, а с ними возобновились и любовные отношения с многочисленными поклонницами. В их числе были прусская баронесса Ольга фон Мейендорф, молодая польская графиня Ольга Янина и, наконец, знаменитая куртизанка Мари Дюплесси, вдохновившая Дюма-сына на написание «Дамы с камелиями», а Верди — на сочинение «Травиаты»… Собственно, в каждом городе, где бывал Ференц, он одаривал своей любовью очередную поклонницу его таланта. Любопытная деталь: уходя из своего номера в гостинице и оставляя любовницу спящей, Лист неизменно закрывал двери на ключ во избежание нежелательных объяснений и сцен ревности. На горькие упреки Марии он покаянно отвечал: «Таким меня создал Господь». Действительно, влюбчивость композитора уже никого не удивляла: о нем говорили, что он за версту видит красивую женщину. А уж во всем, что касается обходительности и галантности, с Листом трудно было соперничать.
И Мария, и Ференц понимали, что разрыв неизбежен, тем не менее в этой явно напряженной атмосфере родился их третий ребенок — сын Даниэль. В 1839 г. любовники разъехались: она вернулась во Францию, в свой замок, он продолжил странствия по Европе. С Листом Мария продолжала периодически встречаться. Но чашу ее терпения переполнило известие о его бурном, хотя и непродолжительном романе со скандально известной куртизанкой, испанской танцовщицей Лолой Монтес. Графиня отправила Листу прощальное письмо. И, как бы подтверждая окончательный разрыв, в 1845 г. опубликовала нашумевший роман «Нелида», в котором в главном герое-музыканте изобразила Ференца Листа, причем в весьма неприглядном виде плебея и выскочки, а себя — в образе благородной жертвы. Это была чисто женская месть брошенной и оскорбленной любовницы.
Лист тяжело перенес всю эту неприглядную историю с романом, ставшим предметом широкого обсуждения публикой. Ему не оставалось ничего другого, как сделать хорошую мину при плохой игре: то есть представить, что все герои романа — художественный вымысел автора.
Лишь музыка не предавала огорченного любовника. Поездки по Европе с концертами в 1835–1848 гг. принесли Листу мировую славу. Это был самый плодотворный период в его творчестве. Именно тогда он создал свои знаменитые симфонические поэмы, концерты для фортепиано с оркестром, этюды и пьесы. Казалось, в игре на фортепьяно для Листа не существовало технических трудностей. Он как бы заново открыл для музыки этот инструмент, выявил его безграничные возможности, при которых фортепиано звучало то как оркестр, то как мелодичный человеческий голос. Правда, природа наделила Листа не только музыкальным талантом, но и уникальными физическими данными, способствовавшими извлечению звуков чрезвычайно широкого диапазона. В частности, современники отмечали, что у него были огромные кисти рук, позволявшие ему брать одной рукой чуть ли не две октавы. Кроме того, Лист обладал феноменальной музыкальной памятью: один раз прочитав сложнейшую партитуру, он мог затем безошибочно дирижировать оркестром без всяких нот.
В 1844 г. маэстро стал капельмейстером при герцогском дворе в Веймаре. Этот небольшой немецкий город был некогда процветавшим культурным центром, и Лист мечтал вернуть Веймару былую славу столицы искусств. Поселившись в Веймаре, он отдавал все силы композиторской, дирижерской и педагогической деятельности, проявлял чудеса щедрости и великодушия, давая уроки музыки многочисленным ученикам, причем всегда бесплатно. О такой бескорыстной помощи другим Лист мечтал еще с ранней юности. Ведь ему помогли венгерские аристократы, и не в последнюю очередь благодаря их моральной и материальной поддержке он смог с триумфом взойти на музыкальный Олимп.
В 1847 г. Лист на время покинул Веймар и дал прощальные концертные гастроли, побывав в том числе и в России. В Киеве он познакомился с княгиней Каролиной Зайн-Витгенштейн. Она была замужем за сыном российского фельдмаршала, князем Николаем Витгенштейном, имела дочь Марию, но с мужем, за которого ее, польскую дворянку, выдали по расчету, дабы прибавить к огромному приданому знатную фамилию Витгенштейнов, практически не жила. Князь прожигал жизнь в Петербурге и наведывался к жене с одной лишь целью — раздобыть у нее побольше денег.
Надо заметить, что Каролина была не только знатной дамой, но и одаренной личностью. Как ученица Россини, юная пани пела в венских дворцах канцлера Меттерниха, ее голос восхищал композиторов Карла Мейербера и Каспаро Спонтини, а знаменитый философ Шеллинг, встретив девушку в Карлсбаде, воспел ее в стихах, как «ангела во плоти».
Конечно, при таких талантах и светском успехе общество вечно просящего денег мужа никак не могло удовлетворить требовательную Каролину. В Листа она влюбилась заочно, когда однажды в костеле услышала мощные аккорды его «Отче наш», вызвавшие у чувствительной княгини поток слез. Уверовав в гений композитора, Каролина уверовала и в то, что лишь возле него сможет обрести свое женское счастье. И при первой же встрече призналась Ференцу, что страстно в него влюблена и готова отдать все свои богатства, лишь бы быть рядом с ним.
Ну разве мог знаменитый сердцеед остаться равнодушным к такой женщине?! Еще не завершив турне по южной России, Лист по дороге в Одессу писал Каролине: «Я схожу с ума, как Ромео, если, конечно, это можно назвать сумасшествием. Сочинять для вас, любить вас… я желаю сделать вашу жизнь красивой и новой. Я верю в любовь к вам и с вами, благодаря именно вам. Без любви мне уже не нужны ни небо, ни земля. Давайте же будем любить друг друга, моя единственная…»
Бросив все, Каролина приехала к Листу в Одессу, и здесь они обсудили не столько планы своего будущего, сколько, скорее всего, возможность устранения жизненных обстоятельств, которые могли бы помешать их воссоединению. В свои 37 лет Лист уже не желал очередной любовной интрижки — он устал от кутежей с поклонниками, кратких романов со случайными поклонницами и мечтал лишь об одном — брачном союзе с любимой женщиной.
Как раз это и было труднее всего осуществить — все-таки Каролина была замужней женщиной. То, что супруги жили порознь, — было обычным делом среди российских аристократов, но разводов русский император Николай I не терпел, полагая, что они являются «потрясением основ» его империи.
Надеясь на свою мировую известность, Лист решил дать концерт в Елизаветграде, куда прибыл Николай I для смотра войск. Среди офицеров гарнизона находился тогда и молодой поэт Фет, который позже вспоминал, что город был переполнен приезжими: «Трудно описать этот энтузиазм, который он [Лист] производил своей игрой, и своей артистической головой с белокурыми, зачесанными назад волосами». Но в душе Николая I, от решения которого зависела судьба Ференца с Каролиной, энтузиазм публики особого отклика не вызвал. И хотя здесь, на подмостках сцены Елизаветграда, композитор объявил перед всеми, что он расстается с бездомной долей вечно кочующего артиста, перспективы на развод по-прежнему оставались весьма туманными.
Каролина в этой ситуации оказалась практичнее Листа, который пытался воздействовать на царя своей гениальной музыкой: она решила тайно уехать к нему, при этом без особой огласки распродавала свои имения, дабы ее любимый мог полностью посвятить себя творчеству, не думая о хлебе насущном.
В 1848 г. княгиня с дочерью Марией прибыла в Веймар. Ее тайный отъезд вызвал настоящий скандал при дворе Николая I, который велел наказать дерзкую даму. Поскольку брак Каролины с Витгенштейном был совершен по православному обряду, царь решил, что дочь Марию следует вернуть отцу, дабы тот воспитывал ее в духе православия. Ответ Каролины царю поражает своей дерзостью и бесстрашием. Дословно она сказала следующее: «Я крепко держу дочь в своих объятиях, пусть только попробуют оторвать ее от меня!» На этом история не закончилась. Разгневанный Николай потребовал переводить в казну весь доход от ее имений, но и здесь потерпел фиаско. Строптивая княгиня успела удачно распродать их, выручив огромные по тем временам деньги — миллион рублей.